Чоко-Боко и две шкуры - Неформат - Каталог статей

Давно ли, недавно ли, объявился на степных просторах злой дух. Зимой он беспробудно спал в подземной норе. А с приходом тепла принимал человеческий облик и бродил среди людей. Старики в степи рассказывали, будто, родившись, получил он два подарка. Сначала с оглушительным грохотом разверзлись небеса. В землю ударила молния. А громоподобный голос свыше прокричал: - Отныне и вовеки веков имя твое Чоко. Ходить тебе по земле, не оставляя следов. Спустя минуту из того места, куда ударила молния, раздался другой, не менее страшный голос: - Отныне и вовеки имя твое Боко. Дана тебе землей сила принимать иной облик. Как захочешь перевоплотиться – накинь на плечи овечью шкуру. Но запомни: волшебной та шкура станет лишь тогда, когда ты честно выменяешь ее у человека, в которого хочешь обратиться. Ведь бродить по свежевыпавшему снегу, не оставляя следов – смерти подобно. Можно не за понюшку табака угодить в руки своих врагов – добрых людей. Добрыми людьми Чоко-Боко считал не всех. К ним относились лишь те, кто умел смеяться до слез. Именно в этом смехе чудилась злому духу скрытая издевка. И все же, при всей своей кажущейся неприглядности Чоко-Боко не был обделен другом. Водился с ним, не зная корысти, речной ужик Угу. Дружбой с ужиком Чоко-Боко крайне дорожил. И каждую весну, выйдя из спячки, спешил навестить любимого друга. Вот и в этот раз – едва раздался звон капели – проснулся Чоко-Боко. Осторожно выбрался из норы и отправился в гости. Однако до заветного места Чоко-Боко так и не добрался. В дела земные вмешался случай: миновав две трети пути, злой дух внезапно натолкнулся на своего заклятого врага – пастуха Асыл-Бека. При встрече с ним хоронился Чоко-Боко, где придется. Причина тому – удаль молодецкая. Раз не успел злой дух вовремя спрятаться, так отведал кнута трехметрового. Целый час потом отдышаться не мог. Вот и сейчас, издали завидев обидчика, быстрее молнии распластался Чоко-Боко на снегу. Лежит мордой в снег – злобой лютою давится. Не успел проснуться, на, тебе – вместо долгожданной встречи с другом – враг. А враг тем временем коня погоняет, да смеется радостно. Счастлив он. Только-только свадьбу сыграл. Везет на санях-розвальнях молодую жену домой. И все бы ничего – полежал бы Чоко-Боко, полежал да дальше отправился, но, вторя мужу, рассмеялась вдруг красавица Гюзель. Нежным звоном серебряного колокольчика разлился ее причудливый смех по степным далям. Услышал Чоко-Боко смех Гюзель – хорошо ему стало. В теле легкость появилась необъяснимая, будто парит он по небу, укутавшись в облако. Пастуха след давно простыл, а Чоко-Боко все лежит – не шелохнется. В ушах у него стоит звон серебряного колокольчика, а в груди сердце загнанной птицей бьется. Наконец оправился Чоко-Боко и решил: «Хоть на час, но будет жена пастуха моей». Начисто позабыв о визите к другу, вернулся он спешно в свою нору. Сел на ложе, застеленное волшебными шкурами, да стал замышлять недоброе. Подумал, подумал и достал первую попавшую в руки овчину. Смотрит: нашел то, что надо. Эту шкуру он по случаю честно выменял у всем известного купца Ели-Бая. Накинул Чоко-Боко купеческую шкуру на плечи, да и обратился в Ели-Бая. Ходит по норе важно и посмеивается. Спустя месяц улыбнулась удача злому духу. Узнал вражина, что утром завтрашнего дня поедет пастух в соседний кишлак на ярмарку. Очень надо ему сена продать и заодно определить в хорошие руки валявшуюся без дела овечью шкуру. Выехав затемно, добрался пастух до ярмарки лишь к полудню. Излишки сена продал быстро, а вот на шкуру покупателей не находилось. Помаялся Асыл-Бек, помаялся, да плюнул в сердцах на это дело. Стал домой собираться. И тут, как гром среди ясного неба, подходит к нему «знатный купец Ели-Бай». Поздоровался вежливо. Достал из-за пазухи платок женский. Развернул. У Асыл-Бека аж дух перехватило. Красоты неописуемой оказался тот платок. Желая порадовать молодую жену необычным подарком, поменял пастух на платок заморский не одну, а целых две овечьи шкуры. Вторую шкуру запасливый Асыл-Бек возил на случай резкого похолодания. Проехав половину обратного пути, пастух вдруг уперся в водную преграду. «О чудо! – воскликнул он изумленно. Еще с утра сухая до неприличия впадина к вечеру, словно по волшебству, на четверть заполнена водой». И невдомек было озадаченному Асыл-Беку, что это дело рук коварного Чоко-Боко. Мечтая извести пастуха, он не пожалел сил и в кратчайший срок отвел в низину три ручейка талой воды. Что делать? Как быть? Решил Асыл-Бек с разгона форсировать водную преграду. Отъехал метров на сто и с места – в карьер. Со всего маху влетела телега в большую лужу, но, не доехав и до середины, увязла в грязи по самые оси. Как потом ни бился Асыл-Бек, что ни предпринимал – все без толку. Телега не двигалась с места. День начался клониться к ночи. Чистое небо усыпали яркие звезды. Мороз начал крепчать, и вскоре легко одетый пастух сполна прочувствовал весь его беспощадный натиск. «Эх, не пережить мне ночи в степи, - понял пастух. – Придется бросить телегу». Спешно выпряг он коня, вскочил ему на спину и, обгоняя ветер, помчался в строну родного дома. Тем временем злой дух объявился на заднем дворе пастуха. При въезде в кишлак, он расчетливо выбрал окольную дорогу. Чоко-Боко немедля накинул на плечи волшебную шкуру, миг, и из ниоткуда возник пастух «Асыл-Бек». Отворив дверь в избу, «Асыл-Бек» лицом к лицу столкнулся со своей «женой». Гюзель, радостно ойкнув, сразу бросилась ему на шею. - Что же ты так долго, любимый? – нежно обнимая, прошептала она. – Я от неизвестности места себе не нахожу. А тут еще собака разбрехалась, словно кого чужого увидела. «Асыл-Бек», довольно засопев, крепко прижал «жену» к груди. - Весенняя распутица, будь она неладна. Дорогу развезло, не пройти – не проехать. Да брось переживать, любимая, - глубоко вздохнув, он поцеловал Гюзель в щеку. – Самое страшное теперь позади. От того поцелуя сжалось сердце женщины. Почуяло беду нежданную. Но вида она не подала. Осторожно выскользнула из объятий «мужа» и весело защебетала: - Вот и хорошо, что все беды позади. Вот и прекрасно. Ты знаешь, я баньку уже два часа как затопила. Все тебя ждала. Не знала, куда себя деть. Ты веник-то возьми за печкой, да иди, погрейся. На дворе холод собачий. Замерз, поди, в дороге. А я только тесто опущу и следом за тобой. Обрадовался Чоко-Боко несказанно. На глазах сбываются все его заветные мечты. Схватил он веник за печкой и кинулся в баню. Гюзель тем временем одну занавеску на окне отодвинула, а из-за другой смотрит внимательно. Видит – не обмануло ее сердце. Пятно света из окна падало на лужу во дворе, и по дороге в баню прошел по ней «Асыл-Бек», не замочив ноги. Поняла Гюзель, что под личиной «мужа» пожаловал к ней в дом злой дух Чоко-Боко. Не растерялась Гюзель. Быстро закрыла ставни на окнах, заперлась в доме. Час миновал. Слышит Гюзель, стучится «Асыл-Бек». Из-за двери ее ласковыми словами обхаживает. В дом поскорее пустить. Подошла она к двери, засовы проверила и говорит: - Ступай прочь, вероломный Чоко-Боко. Холодны твои поцелуи, словно лед с вершин Акшийрак. Нет в них ни капли тепла. В ярость пришел от этих слов Чоко-Боко. Давай он, что есть силы, ломиться в окна, в двери. Но все без толка. Дом надежный справил пастух. Крепость, а не дом. Убедился Чоко-Боко в тщетности своих попыток в дом проникнуть, да и подался в степь. Идет – зло срывает на каждом встречном. Чуть погодя, прискакал домой Асыл-Бек, видит, неладное в его отсутствие приключилось. Ставни на окнах закрыты. Входная дверь изнутри заперта. Жена из-за двери подлым Чоко-Боко обзывает, да гонит назад в степь. Пришлось Асыл-Беку идти к соседу звать того на помощь. Чтобы подтвердил он – ходит Асыл-Бек, как и все нормальные люди – оставляя на земле следы. Только так удалось Асыл-Беку доказать Гюзель правдивость своих слов. С. ЛОЗОВОЙ, с. Днепровка.
1 2 3 4 5 Категория: Неформат \| Добавил: Coolleer (16.01.2011)
Просмотров: 782 \| Рейтинг: 0.0/0