Тридцать лет - как один день - Люди земли нашей - Каталог статей

- Ой, нет, абсолютно. В нашей семье вообще никто не носил белый халат. Родители оба «технари», работали на Орском машиностроительном заводе, дед мой был строителем, сам я с детства «ковырялся» в технике. Ко мне, пацану, обращались взрослые парни с просьбами помочь с ремонтом мопедов и мотоциклов, причем обращались весьма уважительно. Зимой я играл в хоккей, а летом – гонял на мотоцикле.
- Тогда откуда пришло решение стать врачом?
- В этом заслуга моего деда и брата, который был старше меня на 7 лет, и тот, и другой – Георгии Петровичи. Брат очень хорошо рисовал (я тоже рисую, но он – гораздо лучше) и собирался поступать в архитектурный. Но дед, очень властный человек, твердо сказал – будешь доктором. Короче, это даже не обсуждалось. Он сам отвез внука в Оренбург, и тот вскоре стал студентом мединститута. Его рассказы взахлеб словно рисовали для меня выпуклые яркие картинки из жизни студентов-медиков, да так образно и убедительно, что уже с 8-го класса я точно определился с выбором – по-следую за братом.
- Как давалась учеба? Не разочаровались в рассказах брата?
- Ну, после окончания школы, когда я вовсю наслаждался последними свободными днями, родители как-то меня поймали, отмыли, посадили перед собой и задали вопрос в лоб: не поменял ли я своего решения? Я упрямо помотал головой. Поступил довольно легко, но дальше мне пришлось помотаться. Места в «общаге» мне не досталось, поэтому скитался по квартирам и работал… Работал в «пожарке», охранником в РТИ, в скорой помощи, в «психиатричке», был и фельдшером, и анестезистом – всего и не перечислишь. Сначала, как и все молодые и амбициозные, хотел стать хирургом, но позднее выбор пал на терапию.
- В Беляевку, вероятно, попали по распределению?
- Совершенно верно. Уже на шестом курсе я познакомился со своей будущей женой Аней – беляевской девчонкой. И так вышло, что наша районная больница пополнилась двумя молодыми специалистами, и к тому же супругами. В августе 1981 года меня определили сразу в терапевтическое отделение. Как сейчас помню: 2-е августа, понедельник – мой первый рабочий день – ровно тридцать лет назад. Палата, которая была за мной закреплена, находилась в аккурат на том месте, где сейчас расположен мой нынешний кабинет. Вот такая ирония судьбы.
- Долгим ли был путь от практикующего терапевта до главного врача районной больницы, так сказать, от Курносова-доктора до Курносова-чиновника?
-Должность главврача мне предложили в октябре 1998 года, то есть, почти 13 лет назад. Конечно, были опасения, и вполне обоснованные, справлюсь или нет. Шутка ли – иметь в подчинении такую уйму народа. Но ведь я не один! Постепенно сложилась крепкая команда, надежные заместители, верный костяк сотрудников, на которых можно положиться. Конечно, приходится сталкиваться и со «случайными» людьми, которым априори не место в медицине. Но «кадровый голод» не позволяет в должной мере попрощаться со всеми, кто не понимает всю важность того общего дела, которое все мы делаем сообща.
- Олег Петрович, Вы не скучаете по профессии?
- Как сказать… Став чиновником, я ведь не перестал быть врачом. Это как уметь плавать или ездить на велосипеде. Двадцать лет работы никуда не делись. Как говорится – «а руки-то помнят»! Хотя сейчас у меня в голове не названия препаратов и симптомы заболеваний, а гвозди, шифер, отопление, мебель и тому подобное.
- Трудно перестать быть строгим руководителем, покидая рабочий кабинет и возвращаясь домой?
- Строгим руководителем (с улыбкой переспросил меня собеседник)? О чем Вы? У меня дома матриархат. Аня моя – женщина добрая, но как-то так получается, что все мы ей беспрекословно подчиняемся. Поэтому, приходя с работы, я вовсе не грозный главврач, а обычный муж и отец. Правда, сейчас дети бывают с нами гораздо реже… Настя наша выросла в приемном отделении, поэтому для нее вопрос о выборе профессии вообще не стоял. Наверное, от меня ей передалась любовь к разного рода технике, что и определило ее специализацию. Она врач-рентгенолог в 4-й горбольнице, смеется: «Пап, там ведь тоже железяки». Как-то привезли ей домой шкаф в разобранном состоянии, так Настя самостоятельно смогла его собрать.
- Сын Павел тоже продолжил семейную династию?
- Для нас, как родителей, было чем-то абсолютно стопроцентным, что Паша пойдет вслед за сестрой. Это не было его решением. Вроде бы, мы даже и не давили, просто сын, наверное, не захотел нас обижать и поступил в медакадемию. Хватило его на полтора года, прежде чем и он сам, и мы окончательно поняли – медицина не его сфера. Ну, не лежит душа. А просится она… в небо. Сейчас Павел работает бортпроводником, летает по всему миру, а параллельно заканчивает Самарскую аэрокосмическую академию. Но у нас и так в родне много медиков, особенно со стороны жены, причем все разных специальностей – при желании мы могли бы даже организовать маленькую семейную поликлинику… шучу, конечно.
- Как Вам удается сбросить груз забот? Предпочитаете «диван и экран» или все-таки лучший отдых – смена занятий?
- Раньше в свободное время пропадал в гараже. Все чего-то крутил, ремонтировал. А теперь как бы и нечего – все сделано. Никогда не любил возиться в земле, а жена мягко, но настойчиво привлекла меня и к этому занятию. Да так, что и сам заинтересовался. Вот прудик с фонтанчиком во дворе сделал самостоятельно – так сказать, занялся «ландшафтным дизайном».
Тесть мой был знатный рыболов, а из меня рыбак не получился. Вот зимняя охота - это другое дело. Тут активный отдых, на одном месте сидеть не приходится. Со старшим товарищем Владимиром Прокофьевичем Нарушевым, которого, к сожалению, уже нет с нами, мы добыли много зайцев и лис. С зайцами у Ани «напряженные отношения», а вот из лисы получились роскошные жилетки. Теперь и жена, и дочь щеголяют – и тепло, и эффектно, и красиво.
- Оглядываясь назад, не хотелось ли Вам что-то изменить, сделать по-другому или, наоборот, не делать вовсе?
- Знаете, американцы говорят: «Под тем, что прошло, подведи черту и больше этого не касайся». Мы же, русские люди, весьма склонны к самокопанию. Вот хлебом не корми- дай повспоминать, поразбирать то, что хранится в самых потаенных уголках души. Сейчас все труднее становится за-снуть, и в такие минуты память услужливо подсовывает моменты, события, отдельные слова. Но… что сделано и сказано, уже не изменишь, поэтому надо принимать все как должное. Так же и с людьми, которые тебя окружают – не надо пытаться сломить человека, подстроить его под себя, перевоспитывать. Тогда и общение будет складываться проще.
- Каждое время сложно по-своему. Вам досталось руководить «больничным организмом» тоже не в сладкий период. Тяжело сейчас и району в целом. Как Вы оцениваете ситуацию?
- Все стало рушиться тогда, когда появилось выражение «медицин-ские услуги». Мы не оказываем услуги, мы лечим людей. А нас пытаются загнать в стандарты, в условия жесткой экономии и огромного количества всяких бумаг, требующих «незамедлительного заполнения и исполнения». Только вот экономят не на том… Безусловно, обидно, когда видишь положение вещей в той же Башкирии или Татарстане. Вроде бы одно государство. Что там – люди лучше?! Но все мы неисправимые оптимисты и привыкли верить и надеяться только на хорошее. А если наш район пополнится двумя такими мощными объектами как птицефабрика и гипсовый рудник, тогда наверняка изменится и отношение к нашему району, и положение дел в целом. Ну что ж, подождем!..
- Олег Петрович, большое спасибо за встречу. Было очень приятно с Вами побеседовать.
О. ШИЛИНЦЕВА.

Категория: Люди земли нашей | Добавил: Coolleer (11.08.2011)

Просмотров: 342 | Рейтинг: 0.0/0