- У меня птица в клетках, - как бы извиняясь сказал Равиль, когда мы пошли смотреть на его питомцев. Видимо, не раз видел известный, одновременно грустный и веселый фильм «Любовь и голуби», в котором герой артиста Александра Михайлова лазил по длинной лестнице к голубятне, пристроенной к крыше сарая и открытой всем ветрам. Голуби словно куры ходили по полу клеток, сидели на нашестах. Не особо боялись хозяина и спокойно реагировали на его размахивания руками, когда хотел их выгнать в вольер.
Я застал Р. Губайдуллина с другим голубятником Владимиром Назаровым. Они назвали столько пород, по которым можно изучать географию нашей страны и всего бывшего СССР: северокавказские, краснодарские, бакинские, андижанские, узбекские, николаевские и другие. Последние, посмеивались мои собеседники, уже перевелись в самом Николаеве, а у нас еще есть, особенно в Оренбурге. От них и началась «голубиная» эпопея Равиля.
Еще дошкольником он начал гонять голубей у солидных и серьезных голубятников. Детям – родственным душам голубятников – дай только посвистеть вслед взмывающим в небо различного цвета и пород голубям, подогнать их шестом. А сколько эмоций вызывал взлет птиц в самый зенит неба, их замирание на месте и их кувырки, будто по велению неведомого дрессировщика.
- Никакой дрессировки, - поясняет Равиль. – Если голубка «играет», то это передается ее детям. Подрастают голубки, и мы выпускаем их с родителями. Хорошие игровые голуби – это николаев-ские и узбекские. Некоторые возвращаются с кровью на крыльях – так сильно бьют крылом о крыло, словом, «играют» по-настоящему, этих голубей мы называем бойными, они высоко ценятся.
У моего собеседника «большелапые» голуби белого и какого-то желто-коричневого цвета – сразу и не определишь. На ногах у них перья, ходят и задевают ими друг друга. Вот эти перья, которые голубятники называют «тряпками», и придают особую прелесть полету птиц и их «игре».
Есть «удовые». Здесь мнения беляевских голубятников расходятся, но, в принципе, это птицы оригинальных расцветок и «игруны». Роман Ибрагимов птиц желто-коричневого цвета Равиля определил как удовые желто-карие, а есть сине-карие и другие удовые с приставкой «карие». Именно такого «карего» при мне по мобильному предлагал Губайдуллину его коллега из Кувандыка. Но «предлагал» - это не значит, что отдаст хотя бы за символическую плату. Сейчас «голубиный» бизнес для многих стал прибыльным делом, просят, минимум, полторы-две тысячи рублей, а бывает столько же, но в долларах. На эти деньги Равиль закупил бы половину своей стаи в Узбекистане или даже на московском рынке, а птиц у него – под сотню.
Вообще, 90-е годы внесли в голубиное дело дух предпринимательства. Раньше голубеводы меняли голубей, просто так отдавали или отдавали за что-то незначительное взамен. Царили взаимовыручка и дух товарищества.
Я долго не мог понять, что означает на языке Губайдуллина и Назарова слово «ворон». Оказывается, «как в семье не без уродов», так и у отличных голубок встречаются птенцы, которые никак не перенимают родительский опыт. Летает такой голубь кругами и не реагирует на пример старших.
С раннего утра, когда солнце только выходило из-за горизонта, Равиль выгнал птиц из клеток на утренний «моцион», его разноцветная стая заполонила небо над улицами Школьная, Почтовая, Ленинская и другими. Кто-то из них «играл», а кто-то просто наслаждался небесной свободой. А хозяин любовался своими питомцами, от этого он ощущал прилив свежих сил и душевную радость.
В. КОНДАКОВ.
Фото автора.