Хозяин с Большой буквы - Люди земли нашей - Каталог статей

«Земля просит хозяина не на день и не на два – на всю жизнь». Т.С. Мальцев, дважды Герой Социалистического Труда, народный академик. Это о нем, пожалуй, самом известным за пределами района человеке – Николае Васильевиче Залозном. И заслуженном, и неординарном: на его парадном пиджаке рядом с орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, двумя орденами «Знак Почета» и различными медалями красуются знаки «Заслуженный работник сельского хозяйства России» и… «Отличник народного просвещения». И такой знак отличия хозяйственному руководителю! За что – узнаете в одном из его ответов. - Врач, чтобы определиться, с чего начать лечение, спрашивает у пациента, как здоровье, на что жалуетесь. Вы как определяете свое состояние? - Да нормальное. Николай Васильевич встает и ведет меня в одну из комнат. Там у него стоит велотренажер, лежат гантели и поворотный диск. - Вот утром упражняюсь. Потом делаю прогулку по селу. Конечно, многое уже нельзя делать, но пока на здоровье не жалуюсь, даже как-то помолодел. Сам контролирую свое здоровье, проверяю давление, определяю сахар. Я невольно заглядываюсь на Николая Васильевича и отмечаю, что этот 76-летний человек десяток лет назад, когда еще руководил ЗАО «Ключевское», выглядел, скажем так, куда хуже, а сейчас более подтянут и лицо посвежевшее. - А как там мой друг Василий Яковлевич Дергачев? - в свою очередь спрашивает меня мой собеседник. - Недавно его видел. Еще шустрый – лет на 60 выглядит. - С ним мы вместе росли, - поясняет Н. Залозный. После этого начал задавать вопросы я. - Николай Васильевич, Вы своего рода визитная карточка рай-она. О Вас говорили, как о лучшем руководителе, Вас хорошо знали не только в районе, но в области и даже в Москве. Такое внимание и честь тешили Ваше самолюбие? - Конечно, приятно было. Но я считал, что надо работать так, чтобы были такие результаты, чтобы ими можно было гордиться. А для этого надо внедрять новое, присматриваться к опыту других, можно сказать, я всю жизнь учился. - Вы из потомственных крестьян. Что Вам заповедовали, говорили родители? - Я рано остался без отца, нужно было помогать матери Анне Тимофеевне, которая старалась поставить на ноги двух младших сыновей. Мне не было еще и пятнадцати лет, когда устроился в колхоз бригадным учетчиком. Заработки были небольшие, но все-таки какая-никакая помощь семье. Это научило бережно относиться к деньгам. А чему учила мать? Да тому, что ценится на селе, – уважать людей, не искать легкой доли, учиться у старших и опытных работников. Вот и все крестьянские «заповеди». - Когда учились, вступали во взрослую жизнь, о чем думали и мечтали? - Меня с детства тянуло к технике, поэтому поступил в Акбулак-ское училище механизации. Затем, уже в зрелом возрасте, учился на заочном отделении Покровского совхоза-техникума механизации сельского хозяйства. Руководил первой бригадой, три года был секретарем парткома. - В 1969 году Вас избрали председателем колхоза. Что вспоминается из того времени, что говорили своим товарищам? - Я оказался тринадцатым председателем. До меня в среднем каждые три года менялись руководители, одного избирали несколько раз, так как тогда думали, что выбора нет. А что говорил людям? Надо работать, что основа – наладить производство, тогда и продукция будет. - 1969 год. Хозяйство плелось в хвосте района. Были затем девяностые годы, когда, казалось, что все рушится. Чем руководствовались в своей работе, чтобы колхоз оставался «на плаву»? - Руководствовался тем, чтобы у всех людей была работа, чтобы добиваться повышения результатов. Когда продукция есть, ее всегда можно реализовать, а значит, будут средства. Взял за правило доверять ведущим специалистам и руководителям среднего звена. Что отбивает руки агроному или зоотехнику? Недоверие, когда их постоянно «опекают», заставляют механиче-ски выполнять приказы. И в этом положении никакой инициативы специалист не проявит. Если случалось, что кто-то сделал не так, то я с глазу на глаз говорил с ним, советовал поступить так-то, так. Специалист не терял авторитета в глазах своих подчиненных. Я до последнего бился, когда шла приватизация жилья, когда у хозяйства отбирали социальную сферу, за то, что бы все это оставалось в нашем ведении. Меня обвиняли за это, считали, что не хочу отдавать якобы дополнительный «рычаг» управления хозяйством и людьми. Но обидно, что все это строилось на колхозные деньги. Каждое лето в наших селах работало 6-8 строительных бригад, половина из них – наши. Круглогодично работал стройцех. Колхозом мы создавали все условия для работы и отдыха наших работников, чтобы в их домах был всегда достаток. Я как-то областному корреспонденту сказал: «Если коровники и свинарники прочны, дома колхозников под шифером, с водой и газом, Дом культуры, больница и школа отделаны как надо – дело пойдет». 90-е годы могли нас пустить по миру. Пришлось собирать людей и решать, как жить дальше. Мало кто желал выделяться из колхоза. Для ограждения от дикого рынка решили создать закрытое акционерное общество. Пытались стать акционерами и другие хозяйства, но получилось только у нас. Взялись за переработку, думали иметь собственные магазины не только у себя, в районе, но и в Оренбурге. Прямой выход к покупателю давал нам «живые» деньги, позволял избегать «услуг» различных посредников. Таким образом, мы сумели сохранить коллектив, даже тогда, когда начался массовый отъезд немцев, легче, чем другие, переживать удары новых экономических отношений. А еще мы одни из первых начали внедрять настоящий хозрасчет. - Вы сказали, что все строилось на колхозные средства, в том числе и школы. Интересно узнать, а за что получили знак «Отличник народного просвещения»? - Я считал, что будущий хлебороб начинается в школе. В ней готовили механизаторские кадры, как для юношей, так и для девушек имелись мастерские. У ключевской школы было ученическое поле, школьной бригаде выделили необходимую технику. Работали ученики и на молочном комплексе, где мы создали восемь рабочих мест с охватом в 30 человек. Школьники также работали на бахчах. А для тех, кто учился в Оренбурге, выделяли автобус. Могу с гордостью сказать, что у нас большинство выпускников оставалось дома. - Сегодняшняя ситуация в хозяйстве, можно сказать, критиче-ская: не работают цеха переработки, чтобы избежать банкротства, приходится вести реорганизацию общества, Вашего преемника Сергея Николаевича Зингера таскают по судам за долги по заработной плате. И вот в связи с этим такой вопрос: Вы могли бы изменить положение, если до сих пор оставались у руля управления? - Я считаю, что сегодняшнюю ситуацию трудно изменить. Наше сельское хозяйство бросили как щенка в воду, выплывай, если сможешь. Денег нет. Раньше 700-900 тонн минеральных удобрений покупали, а сейчас не можем вообще приобрести, они больше уходят за границу. Также коренным образом надо менять старую технику – не на что, она дорогая. На территории хозяйства три газовых скважины, качают куда-то по трубам. Газ так и прет из-под земли. Дармовой, можно сказать, газ. А мы загибаемся, не знаем, где найти деньги. С таким «вниманием» государства, какое сейчас, сельское хозяйство не выживет. - Совсем недавно Вы были в круговерти жизни и событий, а сегодня у Вас много свободного времени, чтобы оглядеться вокруг, оценить. О чем сожалеете, чем гордитесь? - Горжусь, что мы сумели создать мощную систему переработки сырья – изготавливали сыр, колбасу, хлебобулочные изделия, есть своя мельница и маслоцех. Обидно, что все это законсервировано. Колбасу наши сельчане ели натуральную, а сейчас соевую напичканную вредными добавками. Горжусь, что создали в коллективе особую моральную атмосферу, выработали чувство коллективизма. Помню, предлагал механизатору Карлу Фридриховичу Гартману взять землю. Рядом с ним работали два его сына. Он отказался, высказался в том плане, что не хочет от коллектива отходить, хотя ответственности не боялся, но не верил заверениям тогдашних реформаторов. Не поддается здравому осмыслению, что рушатся хозяйства. Что когда-то глупее были руководители страны, создавая коллективные хозяйства? Частная собственность должна создаваться параллельно с коллективной, без всяких ломок и постепенно, не нарушая законы истории. А то получается, что в России, первой в мире ставшей на путь кооперации, сейчас никак не могут прижиться кооперативы. Главные тормоза – не создано нормального рынка сбыта продукции и нет внятной ценовой политики. - Когда поняли, что в нашей жизни что-то безвозвратно меняется? - Наверное, к двухтысячным годам. Осознал, что мы не живем, а выживаем. Когда начали уезжать немцы. Приезжают они в гости, ухоженные такие, раньше зубов во рту не хватало, а теперь сверкают великолепными улыбками и сочувственно смотрят на своих бывших односельчан. Они не имеют больших доходов, некоторые подолгу искали работу, но о них заботилось их новое государство, давало возможность ездить по стране и за рубеж. А у нас не могут вырваться даже к своим родственникам, все как-то складывается на излом, голову даже нельзя поднять… - Что в завершение хотели бы пожелать землякам? - Здоровья, оптимизма. Не отдавайте землю в чужие руки, работайте на ней сами. В. КОНДАКОВ.
1 2 3 4 5 Категория: Люди земли нашей \| Добавил: Coolleer (08.04.2012)
Просмотров: 325 \| Рейтинг: 0.0/0