- Татьяна Валентиновна, Вы никогда не жалели, что не стали врачом?
- Я видела себя в мечтах в белом халате, но одна мысль о том, что придется трупы препарировать и иметь дело с кровью, положила им конец. Ну, не мое это. А вот Чимкентский химико-технологический институт – «то, что доктор прописал». В дипломе значится специальность инженера по переработке пластмасс.
- Ну это образование Вам в жизни пригодилось?
- Полгода на шинном заводе Чимкента – вот во что вылилось мое образование. Пластмассы и резина – смежные производства, вот и пошла контролером ОТК. Там своей честностью основательно подорвала здоровье: чтобы обнаружить брак, «тягала» тяжеленные покрышки. Через
2 месяца стала мастером, но характер работы не изменился, только еще добавилось ответственности за других контролеров.
- Полгода вполне хватило, чтобы вкусить всю «прелесть»?
- Как говориться, «выше крыши». Так что мне срочно понадобилось искать нечто другое. Брали «с руками и с ногами» на нефтеперабатывающий завод. Показалось тогда не очень престижно. Вот об этом «промахе» я жалею до сих пор – перспективы-то, сама понимаешь, какие там оказались. А я оказалась в областном бюро по трудоустройству. Офис в центре города и все такое… На деле же пришлось постоянно мотаться по командировкам по всей области. Представь: жара, пыль и машина, несущаяся вдоль хлопковых полей – ужас.
- Зато опыта, наверное, набрались основательно?
- У меня был серьезнейший наставник, который подтолкнул ко второму высшему, на этот раз экономическому, образованию. Скоро я стала начальником отдела по профподготовке и проф-ориентации. Даже в партию готовилась вступить, но не успела.
- В партию – по личным убеждениям?
- Можно и так сказать. Начальник мой непосредственный дал мне хорошие рекомендации. Это же шли восьмидесятые, партия была мощным рычагом воздействия. Сейчас вот нередки случаи, когда проситель обивает пороги кабинетов, а его могут довольно грубо «осадить», заставить ждать или вовсе отправить восвояси. А раньше – только попробуй!
- Контингент, с которым приходилось работать, какой он был?
- Да уж, контингент тот еще… Большей частью, освободившиеся из мест «не столь отдаленных», которых никто и нигде не хотел брать на работу. Тогда же существовала система квотирования, когда на предприятие поступала квота, сколько работников оно должно принять. Но от моих подопечных «отмазывались», как могли. Ну, кому нужны бывшие уголовники?! Уговаривала, убеждала, требовала… Зато, конечно, опыта по работе с клиентами (которые всегда правы) и персоналом получили предостаточно.
- Татьяна Валентиновна, у Вас в Чимкенте была хорошая работа, хороший дом, что за-ставило вернуться в Россию?
- Представь себе, тот же начальник и посоветовал. Сам казах, он тоже ощутил напряжение, появившееся в отношении к русским людям. На работе было все отлично, а вот в обычной жизни… Нас могли запросто обидеть в общественном транспорте, к примеру. И наставник мне сказал: «Тань, мы с тобой друзья, но мой тебе совет – уезжай, дальше будет только хуже». Там же начался еще и внутренний передел власти – между жузами старшими и младшими и другими «подразделениями». Бросила все, и домой, в Крючковку. Но, понимая, что там особо «ловить» нечего, обосновалась в райцентре.
- «Химеры» судьбы привели химика в социальную службу?
- Вот такие метаморфозы. В службе занятости вакансий не было, и тогда Раиса Григорьевна Ямкина предложила мне должность директора этого Центра. Накопленного опыта хватило, чтобы встать во главе коллектива. Конечно, без процесса «притирки» не обошлось. Я привыкала к ним, они – ко мне. Зато теперь я знаю, что за моей спиной есть надежный тыл, люди, которым я доверяю и которые доверяют мне.
- В социальной службе могут работать все желающие или есть свои сложности, своя специфика?
- Сложности, прежде всего, психологические. Особенно у тех сотрудников, которые работают непосредственно с нашими подопечными. Мизерная зарплата и адские нагрузки – вот их каждо-дневная работа. Скоро должно появиться социально-консультационное отделение, так для его сотрудников обязательным будет высшее юридическое образование. У наших клиентов очень много проблем с документами – кому пенсию по инвалидности оформить, кого в интернат определить, кому пособие или материальную помощь «выбить».
- С момента моего последнего визита в Центр прошло много времени, и, признаться, перемены здесь очень разительные. Тогда было чего напугаться…
- Мы и сами тогда пугались своего убогого здания. Выделенные средства, как лоскутное одеяльце, тягались из стороны в сторону, ими мы пытались прикрыть то и дело открывающуюся «наготу». Не получилось. Наверное, помнишь и трещины на потолке, и обшарпанные стены, и полы облезлые? Теперь на работу ходить гораздо приятнее. Но пришлось для этого сильно постараться, покрутиться и попотеть. (Сейчас я увидела ровные белоснежные потолки, качественные окна, красивые стены и жалюзи – приличный офис).
- Татьяна Валентиновна, как считаете, повсеместная оптимизация организаций – появление отделов, отделений, филиалов – это грядущий развал района?
- Думаю, что район был, есть и будет. А то, что сейчас вместо огромных учреждений с раздутым штатом появляются отделы в более «сжатом» масштабе – это просто возвращение на круги своя. В начале 2000-х годов эти организации были неоправданно расширены, потому что средств поступало больше, чем это требовалось. Сейчас же идет обратный процесс – к тому, что было раньше. Все нормально работали и нормально справлялись со своими обязанностями. Так что, это все просто рабочий момент. И говорить о развале района оснований нет. Будем жить!
- Спасибо Вам за исчерпывающие емкие ответы и удачи Вам в дальнейшей работе.
Беседовала
О. ШИЛИНЦЕВА.