Чтобы написать ее портрет, я опросил около десятка человек, работавших с нею, так или иначе с ней общавшихся. Первое впечатление от их рассказов: Александра Никандровна – это Петр Первый в юбке. Разнесет вначале «в пух и прах» нерадивца и провинившегося, нередко ввернет крепкое словцо, но через пять минут, остыв, она будет разговаривать на равных о делах и других вещах и не будет впоследствии держать зла. Такой поворот событий не оставлял у подчиненных обид на Никандровну, как чаще ее называли.
Когда супругов Ерофеевских – Александру Никандровну и Якова Ивановича распределили в наш района, на место директора прочили мужа. В послевоенные годы обычно, в первую очередь, назначали мужчин на руководящие должности. Александра Никандровна сказала, что супруг не может управлять, у него не хватает характера, и муж, в общем-то, не противился мнению жены. Он больше, как рассказывали мои собеседники, был теоретиком, кабинетным работником, планировал схемы лесополос и так далее. В доме Яков Иванович был за главу и домохозяйку: воспитывал двух дочерей и сына, готовил обеды и пек пирожки. А жена вся была в работе.
Как вспоминает бывший механизатор лесхоза Николай Иванович Козлов, кроме «задушевных» бесед с провинившимися работниками Александра Никандровна применяла другой метод воспитания – «трудовой». Оступился, к примеру, какой-нибудь работник, «пригревшийся» при мастерских лесхоза, директор его направляет работать в лесопосадках или валить лес. А чтобы убедиться, исправился ли он «на ссылке», приезжала проверять. В иные разы, когда ломался ГАЗ-69, могла «нагрянуть» пешком, пройдя десяток километров.
Характер имела прямой, говорила в глаза любому. Удивляла ее напористость и устремленность в задуманном, в выполнении производственного задания. Никандровна жила своей работой, того же требовала от своих подчиненных. Главным достижением А. Ерофеевской, несомненно, было выполнение программы по созданию системы лесозащитных полос в нашем районе, которая действовала в рамках государственного «Плана преобразования природы». До 1953 года эти работы проводила лесозащитная станция, но основной объем впоследствии провел лесхоз.
Звеньевая на лесопосадках Валентина Александровна Саенко так рассказывает о тех годах:
- Техники было столько, что не во всяком хозяйстве насчитаешь. Саженцы брали с питомника лесхоза, а дубовые желуди собирали в Островном. Сажали лесополосы вдоль дорог на Карагач, от Алабайтала до Гипсрудника. Вначале сажали клен, карагач, акацию, а также смородину. Затем уже на питомнике стали подращивать саженцы тополя.
Александра Никандровна всегда была рядом. Мы, молодые, были для нее «девоньками». Она обходилась с нами, как клушка с цыплятами. Была требовательна, не любила, когда делали что-то не так. А зимой возили цемент, кирпич, стройматериал, строили дома для своих работников.
Ее муж Петр Павлович Саенко, бригадир тракторной бригады говорит следующее:
- До 300 гектаров леса высаживали в год. Работали также в Саракташском и Акбулакском районах. В коллективе тогда насчитывалось до 125 человек. Профессиональный праздник обычно встречали в лесу. Александра Никандровна была душой коллектива.
Николай Иванович Козлов вспоминает:
- А. Ерофеевская была требовательная к работе. Один раз я в Васильевке обрабатывал лесопосадки и под большим уклоном на тракторе срезал несколько саженцев. За это Александра Никандровна меня сняла с трактора.
Сейчас лесополосы занимают четверть всех лесонасаждений района. Когда-то беляевцы выходили за село, чтобы посмотреть, как говорил Гоголь, на чудо, сделанное лесхозниками. Те «экспериментальные» посадки, о которых говорит
Н. Козлов, до сих пор служат, к примеру, буртинцам. Они говорят, что эти лесополосы дают им урожай, который бы они не собрали без участия лесоводов.
Четверостишие, приведенное выше, подтверждает сказанное. Дело рук этой женщины и тех, кто работал вместе с ней, живет и сегодня. Зеленым кушаком вьются лесополосы, посаженные больше полувека назад.
В. КОНДАКОВ.